Последние два года коллективные процессы подняли большой слой травматического опыта. В том числе, опыта коллективного — семейного и культурного.

Как мы все справляемся сейчас?

Кто-то уходит во "внутреннюю эмиграцию", благо такой коллективный опыт переживать сложные времена у нас есть.
Кто-то меняет страну, находя опору в опыте предыдущих волн эмиграции, а также в семейной истории беженства, вынужденного переселения, эвакуации, бегства от погромов и т.д.

Мы можем прямо сейчас находиться в безопасном месте, в довольно благополучной среде, но внутри нас как будто продолжает сидеть кто-то в ожидании конца, в бессилии и страхе.

Этот внутренний опыт поколений обессиливает. При этом редко удается обнаружить, что то, что я переживаю — это не вполне мое поведение и мои чувства. Это опыт, протянутый через поколения, от знакомых и незнакомых людей — к нам. Это их действия, мысли, чувства, которые воплощаются в нас.

Мы можем увидеть этот ракурс: что-то, что творится со мной сейчас, с моими чувствами, с моими решениями и поведением — не принадлежит мне, но продолжается во мне.

Этот взгляд/ракурс — большая ценность, которая дает более ясную картинку происходящего. Он предоставляет тот недостающий паззл, который повышает устойчивость и дает опору, и она становится не дырявой, а более целостной. Мы становимся более целостными.

Если мы увидим и поймем этот процесс со своего места — места потомка, который признает, но не продолжает этот процесс — нам станет легче дышать, мы сможем этим управлять, а не ходить по кругу прошлого.

А как помогающие практики, мы сможем получить возможность видеть процессы клиента шире, не только через его изолированность в семейной системе, семейных сценариях, но и видеть процессы, которые в нем разворачиваются вглубь истории и вглубь культуры.